Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 19-31).
Сегодня, дорогие братья и сестры, мы слышали знакомую нам притчу о богаче и Лазаре, которая говорит о божественной справедливости, милости и грядущем воздаянии. Содержание её известно: богач наслаждался в своей жизни пирами, жил в роскоши, а Лазарь страдал, не имея самого необходимого. При этом богач презирал бедняка, не хотел ему помочь, но после смерти они поменялись местами.
Нам трудно понять, что происходит там, за гробом, как живет человек после смерти. Но одно мы знаем наверняка, что надлежит «человеком единою умрети, потом же суд» (Евр. 9, 27). И если ты жил в этой жизни на широкую ногу, наслаждался, ни в чем себя не утеснял, то там будет теснота и скорбь. Если же здесь мы милуем других людей, если подчиняем себя заповедям Господним, то там нас ждет свобода и радость во Христе.
И потому, когда богач оказался в месте мучения, и, увидев Авраама, просил, чтобы он послал Лазаря смягчить его страдания, тот ему ответил: «Вспомни, чадо, что ты в своей жизни наслаждался, а Лазарь страдал. И теперь он утешается, а ты страждешь. Помимо же этого между нами и вами пролегла великая пропасть, поэтому ни от нас к вам перейти невозможно, ни от вас к нам».
Слыша об этой пропасти, представляешь себе горы: люди стоят на противоположных вершинах и удивительным образом слышат друг друга, а между ними пролегает бездна. Действительно, духовная жизнь подобна восхождению на гору, к совершенству, когда мы постепенно, постоянно помня о цели, шаг за шагом поднимаемся всё выше. Если мы остановимся на час, наш товарищ уйдет очень далеко, и нам очень трудно будет его догнать. Если остановимся на день – то между нами проляжет пропасть. А бывает ещё так, что человек поставит неправильную цель, трудится, поднимается и вдруг оказывается в тупике, не на той вершине, а чтобы вернуться на правильный путь, нужно спускаться обратно.
Но в духовной жизни не всё подчинено закону, не всё зависит от трудов и заслуг. Есть справедливость, и есть любовь, есть суд, а есть милость, и «милость превозносится над судом» (Иак. 2, 13). Это значит, что милующему открыты иные возможности, он может достичь вершины иным путем, как по канатной дороге, по воздуху. А не милующий, даже если он большой подвижник, часто скатывается вниз.
В распоряжении богача, при всём том, что он забрался в дебри самолюбия и страстей, оставался реальный путь ко спасению – милосердие. Вероятно, у него было множество оправданий, почему он не миловал Лазаря: он пользовался богатством благодаря своему знатному происхождению или стяжал его своим собственным умом и талантами, а Лазарь, по его мнению, не хотел трудиться, попрошайничал. Но если бы богач оказал милость несчастному, то и сам получил бы милость за гробом, если бы не осуждал, то и сам не был бы судим. Если бы он увидел в нем живого человека и проявил сочувствие, то между ними образовалась бы невидимая связь, некая нить, по которой после смерти милость вернулась бы к благодетелю.
Действительно, милость и любовь – это таинственные связи, соединяющие людей, как клетки, в единое тело Церкви, это капилляры, по которым движется между клетками кровь – благодать Божия. Но милость соединяет нас и непосредственно с главой этого тела – Иисусом Христом. Ведь Он Сам говорит, что милость, оказанная ближнему, вменяется в милость Ему.
Поэтому, если вернуться к образу восхождения, оказанное ближним милосердие подобно крепким веревкам, соединяющим нас с другими и с Самим Христом – вершиной нашего духовного восхождения. Мы как бы уже одной ногой стоим в Царствии Небесном, и если ослабеем в пути, если немощь не позволит подняться на вершину, то Господь не оставит, и нас поднимут туда любящие руки.
Но надо налаживать эти связи сейчас, пока мы живы, потому что после смерти милость теряет свою благотворную силу. Богач, оказавшись в муке, вспомнил о своих братьях, просил чудесным образом вразумить их, но ему в этом отказали. Чудо может укрепить слабую веру, но не заставить поверить. Невозможно человека сдвинуть с мертвой точки, если он не чувствует правды Божией, не считает нужным верить в Священное Писание. Даже если из мертвых кто воскреснет, он не поверит, потому что это ему невыгодно. Если богач при жизни не сотворил чуда обращения своих братьев любовью и личным примером, всё остальное бесполезно.
И ещё, наше милосердие не должно быть избирательным, оно должно равно изливаться на всех: добрых и злых, достойных и недостойных. Так велит поступать Господь, потому что все люди – дети Небесного Отца и во всех заложен образ Божий. Если мы одних милуем, а других нет, если сознательно отказываем в жалости и доброжелательстве хоть кому-то, этой неприязнью мы изгоняем из своего сердца настоящую любовь. Все остальные связи тогда ослабевают, делаются не подлинными, гнилыми и не спасут от осуждения. Богач дружил со своими братьями, приглашал их на пиры, но при этом презирал Лазаря, поэтому добро его оказалось ненастоящим, легковесным в очах Божиих.
Итак, будем стараться любить подобно Господу, никого не исключая. Пусть мы не жертвуем большие деньги другим людям, но мы должны относиться ко всем ровно, благожелательно, с любовью и смирением. Тогда дальние будут становиться ближними, а чужие – родными, тогда мы соединимся при жизни связями любви. И когда оскудеем, ближние примут нас в свои небесные обители. Аминь.